А у нас остались вопросы…

Накануне очередного учебного года в селе появилась супружеская пара с ребенком. Над вопросом, кто это, особо любопытным ломать голову долго не пришлось. На общешкольной линейке первого сентября всем представили двух новых учителей – историка и математика, а немного погодя директор школы познакомил наш класс с новым классным руководителем, которым стала учительница истории. Класс, где я училась, был большой (около сорока ребят), беспокойный и шумный. С нами учились переростки, которые по разным причинам отстали от своих сверстников – они-то и задавали «антиучебный» тон на уроках. Может быть, поэтому, начиная с пятого класса, классные воспитатели менялись у нас ежегодно. Так мы дотянули до восьмого класса, когда с приходом очередного руководителя дисциплина и порядок на уроках круто изменились в лучшую сторону. Дама корпулентная (как сейчас говорят), энергичная, напористая, громкоголосая, острая на язык, она быстро взяла управление учениками в свои руки, и организаторы «беспорядков» заметно слиняли, притихли и потеряли свою значимость среди одноклассников. К тому же, не жалея своего личного времени, воспитатель побывала в каждой семье своих подопечных. Кстати, делала она это до самого выпускного регулярно. Супруг нашей классной вел у нас все математические предметы и физику. Высокий, сухощавый, аристократичный, с копной седых волос, он никогда не повышал голос. Иногда на школьных вечерах музицировал на пианино, чем приводил учеников в восторг – такого у нас в школе еще не было. Ходили слухи, что педагог бывший участник Великой Отечественной войны, а также узник концлагеря. Все это окружало его особым ореолом. Но и без героической романтики преподаватель имел огромный авторитет. Его уроки алгебры, геометрии, тригонометрии, физики проходили на одном дыхании, всегда были оригинальными, интересными, а объяснение любого материала простым и понятным. Мы любили, уважали и одновременно побаивались нашего математика.После завершения восьмилетки и сдачи экзаменов две трети одноклассников распрощались со школой, и нас осталось всего тринадцать человек. Теперь мы были постоянно на виду - сидели под носом учителей. В таком составе пришли в предпоследний класс. В тот год в расписании появились два новых предмета: векторная алгебра с элементами высшей математики (как нам объяснили, в порядке эксперимента) и астрономия. Знаниями нас нагружали шесть дней в неделю по шесть уроков. Спрашивали часто. Класс по знаниям был ровным - без отстающих. Однако при таком раскладе почему-то ни у кого не сложились хорошие «отношения» с астрономией. Пока шла беллетристика, было интересно, затем темы усложнились, приходилось запоминать специальные термины, схемы… К тому же, предмет стоял шестым уроком в субботнем расписании. И вот в один из дней никто из опрошенных учеников не ответил домашнее задание. Окинув недоуменным взглядом наши «жиденькие» ряды и не вдаваясь в подробности такого положения дел, преподаватель говорит: «Раз у вас дома не хватило времени на астрономию, учите урок здесь, а я пойду растоплю дома печь. Как раз до конца урока успею…» Из окон второго этажа, где находился кабинет физики, было видно, что он дошел до своего дома, а через несколько минут из трубы повалил дым. Чтобы не мешать друг другу, все быстро разошлись по пустым классным комнатам, в кабинете остались я и мой сосед по парте. Оказалось, что никакого желания учить астрономию у нас не было. Он спрашивает меня : «Пойдешь домой или останешься?» Отвечаю: «Уйду домой – я устала, проголодалась, дел дома полно, да и в голову все равно ничего не полезет». Сложив учебники и тетради в портфели, мы вышли из кабинета в коридор. В школьном здании стояла тишина, кроме нашего класса здесь больше никого не было. Даже технички, завершив уборку, отправились на выходной. Стены широкой части коридора второго этажа были увешены громоздкими портретами известных писателей, поэтов и ученых. Их было около десятка. Совершенно бездумно, на прощание, мой одноклассник слегка подпрыгнул около одного из портретов и легонько стукнул ладонью по холсту. Из-за холста во все стороны вырвались огромные и густые клубы паутины и пыли. Эффект был совершенно неожиданным. Не теряя времени, мы вдвоем прошлись таким же образом по остальным портретам. Паутины и пыль быстро заполняли пространство коридора от потолка до пола, затем медленно опускались толстым слоем на подоконники, цветы в кадках, на пол. Ни о чем не переживая, мы разошлись по домам. К вечеру воскресенья мою голову стали посещать тревожные мысли по поводу окончания предыдущего школьного дня. Я добросовестно приготовила уроки и раньше, чем обычно, пришла в школу в понедельник. Моему соседу по парте также не сиделось дома в столь ранний час. Мы поднялись на второй этаж. Признаков пыли и грязи в коридоре не было, подоконники и пол сияли чистотой. Подтянулись одноклассники. От них мы узнали, что преподаватель вернулся, как обещал, но урок не спрашивал, а сразу отпустил всех. Одноклассники, видимо, так спешили домой, что ничего необычного в коридоре не заметили, а мы не стали себя выдавать. Урок математики мы с соседом по парте ждали с волнением. Однако он начался и прошел в привычном режиме. Мы старались больше смотреть в тетрадь и в учебник, чтобы не встречаться глазами с учителем. Этот трюк нам не удался, но в глазах преподавателя,как мы с радостью заметили, так и прыгали веселые искорки. Никаких вопросов к нам не последовало и в дальнейшем, как и санкций – будто ничего не произошло. Наверное, сыграли роль учительская мудрость и чувство юмора. Зато у нас остались вопросы, на которые мы так и не узнали ответа.